Неточные совпадения
Кроме того, этот
вопрос со
стороны Левина был не совсем добросовестен. Хозяйка зa чаем только что говорила ему, что они нынче летом приглашали из Москвы Немца, знатока бухгалтерии, который за пятьсот рублей вознаграждения учел их хозяйство и нашел, что оно приносит убытка 3000 с чем-то рублей. Она не помнила именно сколько, но, кажется, Немец высчитал до четверти копейки.
— Но, — сказал Сергей Иванович, тонко улыбаясь и обращаясь к Каренину, — нельзя не согласиться, что взвесить вполне все выгоды и невыгоды тех и других наук трудно и что
вопрос о том, какие предпочесть, не был бы решен так скоро и окончательно, если бы на
стороне классического образования не было того преимущества, которое вы сейчас высказали: нравственного — disons le mot [скажем прямо] — анти-нигилистического влияния.
В сущности, понимавшие, по мнению Вронского, «как должно» никак не понимали этого, а держали себя вообще, как держат себя благовоспитанные люди относительно всех сложных и неразрешимых
вопросов, со всех
сторон окружающих жизнь, — держали себя прилично, избегая намеков и неприятных
вопросов. Они делали вид, что вполне понимают значение и смысл положения, признают и даже одобряют его, но считают неуместным и лишним объяснять всё это.
Воспоминание о вас для вашего сына может повести к
вопросам с его
стороны, на которые нельзя отвечать, не вложив в душу ребенка духа осуждения к тому, что должно быть для него святыней, и потому прошу понять отказ вашего мужа в духе христианской любви. Прошу Всевышнего о милосердии к вам.
Он слышал, как его лошади жевали сено, потом как хозяин со старшим малым собирался и уехал в ночное; потом слышал, как солдат укладывался спать с другой
стороны сарая с племянником, маленьким сыном хозяина; слышал, как мальчик тоненьким голоском сообщил дяде свое впечатление о собаках, которые казались мальчику страшными и огромными; потом как мальчик расспрашивал, кого будут ловить эти собаки, и как солдат хриплым и сонным голосом говорил ему, что завтра охотники пойдут в болото и будут палить из ружей, и как потом, чтоб отделаться от
вопросов мальчика, он сказал: «Спи, Васька, спи, а то смотри», и скоро сам захрапел, и всё затихло; только слышно было ржание лошадей и каркание бекаса.
Если бы Левин не имел свойства объяснять себе людей с самой хорошей
стороны, характер Свияжского не представлял бы для него никакого затруднения и
вопроса; он бы сказал себе: дурак или дрянь, и всё бы было ясно.
Достигнув успеха и твердого положения в жизни, он давно забыл об этом чувстве; но привычка чувства взяла свое, и страх за свою трусость и теперь оказался так силен, что Алексей Александрович долго и со всех
сторон обдумывал и ласкал мыслью
вопрос о дуэли, хотя и вперед знал, что он ни в каком случае не будет драться.
— Да, это само собой разумеется, — отвечал знаменитый доктор, опять взглянув на часы. — Виноват; что, поставлен ли Яузский мост, или надо всё еще кругом объезжать? — спросил он. — А! поставлен. Да, ну так я в двадцать минут могу быть. Так мы говорили, что
вопрос так поставлен: поддержать питание и исправить нервы. Одно в связи с другим, надо действовать на обе
стороны круга.
Старший брат, всегда уважавший суждения меньшего, не знал хорошенько, прав ли он или нет, до тех пор, пока свет не решил этого
вопроса; сам же, с своей
стороны, ничего не имел против этого и вместе с Алексеем пошел к Анне.
В женском
вопросе он был на
стороне крайних сторонников полной свободы женщин и в особенности их права на труд, но жил с женою так, что все любовались их дружною бездетною семейною жизнью, и устроил жизнь своей жены так, что она ничего не делала и не могла делать, кроме общей с мужем заботы, как получше и повеселее провести время.
Теперь она верно знала, что он затем и приехал раньше, чтобы застать ее одну и сделать предложение. И тут только в первый раз всё дело представилось ей совсем с другой, новой
стороны. Тут только она поняла, что
вопрос касается не ее одной, — с кем она будет счастлива и кого она любит, — но что сию минуту она должна оскорбить человека, которого она любит. И оскорбить жестоко… За что? За то, что он, милый, любит ее, влюблен в нее. Но, делать нечего, так нужно, так должно.
Семейством своим он не занимался; существованье его было обращено более в умозрительную
сторону и занято следующим, как он называл, философическим
вопросом: «Вот, например, зверь, — говорил он, ходя по комнате, — зверь родится нагишом.
Когда дорога понеслась узким оврагом в чащу огромного заглохнувшего леса и он увидел вверху, внизу, над собой и под собой трехсотлетние дубы, трем человекам в обхват, вперемежку с пихтой, вязом и осокором, перераставшим вершину тополя, и когда на
вопрос: «Чей лес?» — ему сказали: «Тентетникова»; когда, выбравшись из леса, понеслась дорога лугами, мимо осиновых рощ, молодых и старых ив и лоз, в виду тянувшихся вдали возвышений, и перелетела мостами в разных местах одну и ту же реку, оставляя ее то вправо, то влево от себя, и когда на
вопрос: «Чьи луга и поемные места?» — отвечали ему: «Тентетникова»; когда поднялась потом дорога на гору и пошла по ровной возвышенности с одной
стороны мимо неснятых хлебов: пшеницы, ржи и ячменя, с другой же
стороны мимо всех прежде проеханных им мест, которые все вдруг показались в картинном отдалении, и когда, постепенно темнея, входила и вошла потом дорога под тень широких развилистых дерев, разместившихся врассыпку по зеленому ковру до самой деревни, и замелькали кирченые избы мужиков и крытые красными крышами господские строения; когда пылко забившееся сердце и без
вопроса знало, куды приехало, — ощущенья, непрестанно накоплявшиеся, исторгнулись наконец почти такими словами: «Ну, не дурак ли я был доселе?
— Не знаю-с… Извините… — пробормотал господин, испуганный и
вопросом, и странным видом Раскольникова, и перешел на другую
сторону улицы.
Так стал
вопрос и с его и с вашей
стороны.
— Позволь, я тебе серьезный
вопрос задать хочу, — загорячился студент. — Я сейчас, конечно, пошутил, но смотри: с одной
стороны, глупая, бессмысленная, ничтожная, злая, больная старушонка, никому не нужная и, напротив, всем вредная, которая сама не знает, для чего живет, и которая завтра же сама собой умрет. Понимаешь? Понимаешь?
— Ну-с,
вопросы к вам, — официально начал он, подвигая пальцем в
сторону Самгина какое-то письмо. — Не знаете ли: кто автор сего послания?
— Меня эти
вопросы не задевают, я смотрю с иной
стороны и вижу: природа — бессмысленная, злая свинья! Недавно я препарировал труп женщины, умершей от родов, — голубчик мой, если б ты видел, как она изорвана, искалечена! Подумай: рыба мечет икру, курица сносит яйцо безболезненно, а женщина родит в дьявольских муках. За что?
— В Рязань, в Рязань! — сердито ответил он на
вопрос Клима. — Или — на все четыре
стороны. Не проси!
Самгин выпрямился, строго, через очки взглянул в лицо Бердникова, — оно расплывалось, как бы таяло в благодушной улыбке. Казалось, что толстяк пропустил
вопрос Попова мимо своих ушей. Покачнувшись в
сторону Самгина, весело говорил...
Климу Ивановичу уже знакомо было нечто подобное,
вопрос о достоверности знания, сдвиг мысли в
сторону религии, метафизики — все это очень в моде.
На прямые его
вопросы она отвечала уклончиво, шуточками, а чаще
вопросами же, ловко и незаметно отводя мальчика в
сторону от того, что ему еще рано знать. Ласкала — редко и тоже как-то бережно, пожалуй — скупо.
—
Стороны треугольника: бюрократизм, возрождающееся народничество и марксизм в его трактовке рабочего
вопроса…
«Дронов выпросит у этого кота денег на газету и уступит ему женщину, подлец, — окончательно решил он. Не хотелось сознаться, что это решение огорчает и возмущает его сильнее, чем можно было ожидать. Он тотчас же позаботился отойти в
сторону от обидной неудачи. — А эта еврейка — права.
Вопросами внешней политики надобно заняться. Да».
Она понимала, что если она до сих пор могла укрываться от зоркого взгляда Штольца и вести удачно войну, то этим обязана была вовсе не своей силе, как в борьбе с Обломовым, а только упорному молчанию Штольца, его скрытому поведению. Но в открытом поле перевес был не на ее
стороне, и потому
вопросом: «как я могу знать?» она хотела только выиграть вершок пространства и минуту времени, чтоб неприятель яснее обнаружил свой замысел.
Момент символических намеков, знаменательных улыбок, сиреневых веток прошел невозвратно. Любовь делалась строже, взыскательнее, стала превращаться в какую-то обязанность; явились взаимные права. Обе
стороны открывались более и более: недоразумения, сомнения исчезали или уступали место более ясным и положительным
вопросам.
В разговоре она не мечтает и не умничает: у ней, кажется, проведена в голове строгая черта, за которую ум не переходил никогда. По всему видно было, что чувство, всякая симпатия, не исключая и любви, входят или входили в ее жизнь наравне с прочими элементами, тогда как у других женщин сразу увидишь, что любовь, если не на деле, то на словах, участвует во всех
вопросах жизни и что все остальное входит
стороной, настолько, насколько остается простора от любви.
— Ах, Вера! — сказал он с досадой, — вы все еще, как цыпленок, прячетесь под юбки вашей наседки-бабушки: у вас ее понятия о нравственности. Страсть одеваете в какой-то фантастический наряд, как Райский… Чем бы прямо от опыта допроситься истины… и тогда поверили бы… — говорил он, глядя в
сторону. — Оставим все прочие
вопросы — я не трогаю их. Дело у нас прямое и простое, мы любим друг друга… Так или нет?
«Да, это правда, я попал: она любит его! — решил Райский, и ему стало уже легче, боль замирала от безнадежности, оттого, что
вопрос был решен и тайна объяснилась. Он уже стал смотреть на Софью, на Милари, даже на самого себя со
стороны, объективно.
Но та пресмыкалась по двору взад и вперед, как ящерица, скользя бедром, то с юбками и утюгом, то спасаясь от побоев Савелья — с воем или с внезапной, широкой улыбкой во все лицо, — и как избегала брошенного мужем вслед ей кирпича или полена, так избегала и
вопросов Райского. Она воротила лицо в
сторону, завидя его, потупляла свои желтые, бесстыжие глаза и смотрела, как бы шмыгнуть мимо его подальше.
Он принимался чуть не сам рубить мачтовые деревья, следил прилежнее за работами на пильном заводе, сам, вместо приказчиков, вел книги в конторе или садился на коня и упаривал его, скача верст по двадцати взад и вперед по лесу, заглушая свое горе и все эти
вопросы, скача от них дальше, — но с ним неутомимо, как свистящий осенний ветер, скакал
вопрос: что делается на той
стороне Волги?
Наконец он решил подойти
стороной: нельзя ли ему самому угадать что-нибудь из ее ответов на некоторые прежние свои
вопросы, поймать имя, остановить ее на нем и облегчить ей признание, которое самой ей сделать, по-видимому, было трудно, хотя и хотелось, и даже обещала она сделать, да не может.
Она спрятала книгу в шкаф и села против него, сложив руки на груди и рассеянно глядя по
сторонам, иногда взглядывая в окно, и, казалось, забывала, что он тут. Только когда он будил ее внимание
вопросом, она обращала на него простой взгляд.
Шагов сотню поручик очень горячился, бодрился и храбрился; он уверял, что «так нельзя», что тут «из пятелтышки», и проч., и проч. Но наконец начал что-то шептать городовому. Городовой, человек рассудительный и видимо враг уличных нервностей, кажется, был на его
стороне, но лишь в известном смысле. Он бормотал ему вполголоса на его
вопросы, что «теперь уж нельзя», что «дело вышло» и что «если б, например, вы извинились, а господин согласился принять извинение, то тогда разве…»
Вопрос этот важен для меня тем, что в нем чрезвычайно любопытною
стороною рисуется этот человек.
Баниосы тоже, за исключением некоторых, Бабы-Городзаймона, Самбро, не лучше: один скажет свой
вопрос или ответ и потом сонно зевает по
сторонам, пока переводчик передает. Разве ученье, внезапный шум на палубе или что-нибудь подобное разбудит их внимание: они вытаращат глаза, навострят уши, а потом опять впадают в апатию. И музыка перестала шевелить их. Нет оживленного взгляда, смелого выражения, живого любопытства, бойкости — всего, чем так сознательно владеет европеец.
Если
вопрос противной
стороны заключал в себе кроме сказанного еще другой, скрытый смысл, у Кавадзи невольно появлялась легкая улыбка.
Тоска сжимает сердце, когда проезжаешь эти немые пустыни. Спросил бы стоящие по
сторонам горы, когда они и все окружающее их увидело свет; спросил бы что-нибудь, кого-нибудь, поговорил хоть бы с нашим проводником, якутом; сделаешь заученный по-якутски
вопрос: «Кась бироста ям?» («Сколько верст до станции?»). Он и скажет, да не поймешь, или «гра-гра» ответит («далеко»), или «чугес» («скоро, тотчас»), и опять едешь целые часы молча.
Улеглись ли партии? сумел ли он поддержать порядок, который восстановил? тихо ли там? — вот
вопросы, которые шевелились в голове при воспоминании о Франции. «В Париж бы! — говорил я со вздохом, — пожить бы там, в этом омуте новостей, искусств, мод, политики, ума и глупостей, безобразия и красоты, глубокомыслия и пошлостей, — пожить бы эпикурейцем, насмешливым наблюдателем всех этих проказ!» «А вот Испания с своей цветущей Андалузией, — уныло думал я, глядя в ту
сторону, где дед указал быть испанскому берегу.
В этом ироническом
вопросе проглядывала детская недоверчивость к нашему приходу и подозрительность насчет каких-нибудь враждебных замыслов с нашей
стороны.
Я обратился с этим
вопросом к своему соседу с левой
стороны, к китайцу.
Недавно только отведена для усмиренных кафров целая область, под именем Британской Кафрарии, о чем сказано будет ниже, и предоставлено им право селиться и жить там, но под влиянием, то есть под надзором, английского колониального правительства. Область эта окружена со всех
сторон британскими владениями: как и долго ли уживутся беспокойные племена под ферулой европейской цивилизации и оружия, сблизятся ли с своими победителями и просветителями — эти
вопросы могут быть разрешены только временем.
«И извозчики знают о моих отношениях к Корчагиным», подумал Нехлюдов, и нерешенный
вопрос, занимавший его постоянно в последнее время: следует или не следует жениться на Корчагиной, стал перед ним, и он, как в большинстве
вопросов, представлявшихся ему в это время, никак, ни в ту ни в другую
сторону, не мог решить его.
После последнего слова обвиняемых и переговоров
сторон о форме постановки
вопросов, продолжавшихся еще довольно долго,
вопросы были поставлены, и председатель начал свое резюме.
Маслова обвинялась в умышленном отравлении Смелькова с исключительно корыстною целью, каковая являлась единственным мотивом убийства, присяжные же в ответе своем отвергли цель ограбления и участие Масловой в похищении ценностей, из чего очевидно было, что они имели в виду отвергнуть и умысел подсудимой на убийство и лишь по недоразумению, вызванному неполнотою заключительного слова председателя, не выразили этого надлежащим образом в своем ответе, а потому такой ответ присяжных безусловно требовал применения 816 и 808 статей Устава уголовного судопроизводства, т. е. разъяснения присяжным со
стороны председателя сделанной ими ошибки и возвращения к новому совещанию и новому ответу на
вопрос о виновности подсудимой», — прочел Фанарин.
Агриппина Филипьевна, с своей
стороны, вывела такое заключение, что хотя Привалов на вид немного мужиковат, но относительно
вопроса, будет или не будет он иметь успех у женщин, пока ничего нельзя сказать решительно.
Лоскутов, с своей
стороны, относился к Привалову с большим вниманием и с видимым удовольствием выслушивал длиннейшие споры о его планах. Привалов иногда чувствовал на себе его пристальный взгляд, в котором стоял немой
вопрос.
Мы видели Ляховского с его лучших
сторон; но он являлся совершенно другим человеком, когда
вопрос заходил о деньгах.
Оба они как вошли в комнату, так тотчас же, несмотря на
вопросы Николая Парфеновича, стали обращаться с ответами к стоявшему в
стороне Михаилу Макаровичу, принимая его, по неведению, за главный чин и начальствующее здесь лицо и называя его с каждым словом: «пане пулковнику».
Затем суд приступил к постановке
вопросов и начал спрашивать у
сторон заключений.